ЧТОБ ЧАС ВЕСЕЛЬЯ НЕ СТАЛ ПОСЛЕДНИМ — Хурал представителей города Кызыла

Чуть было не стал последним для молодого человека «час веселья» на съёмной квартире. 30-летнего чаа-хольского парня карета скорой помощи увезла в центральную больницу республики с тяжёлыми ножевыми ранениями. Чтобы догадаться, что произошло в почасовой съёмной хате, не нужно быть экстрасенсом. Компания горячих молодых мужчин, алкоголь, внезапно возникшие «неприязненные чувства», конфликт и результат — чуть было не оборвавшаяся жизнь.

КОШМАР И УБОЖЕСТВО

Вечером 21-го июля возле подъезда дома на улице Лопсанчапа, где 19-го числа вспыхнул трагический конфликт, на земле всё ещё заметны пропитанные кровью чёрные пятна. Брызги — на стенах комнаты злосчастной квартиры. Правда, уже замытые.

— Ну да, у нас здесь случилось «чепэ», — вынужденно признаёт женщина, которая открывает нам дверь. Она представляется риэлтором, говорит, что приходит сюда наводить порядок. — Вот видите… А что здесь было — это просто кошмар. Я уже несколько дней мою и никак не могу отмыть.

В квартире, как и в большинстве таких съёмных хат, убого: скудная меблировка, старые истёртые обои в цветочек. В кухне — разваливающийся гарнитур ещё советской сборки, замызганная раковина, в туалете — видавшая виды сантехника. У хозяев, сдающих свои квадратные метры в краткосрочный найм, об их уюте голова не болит: этим, набивающимся сюда потусить, до лампочки, есть в квартире ремонт или нет.

Чего только не повидали эти стены за время, пока из рук в руки недобросовестные съёмщики передавали их «на час». А теперь ещё и буквально — умылись кровью.

— А как хозяйку зовут, я не знаю, — продолжает оправдываться «риэлтор». — Она просто вечером ко мне приходит…

— Знаете, тут женщина по соседству живёт, она плачет: каждый день безобразие, устала бороться…

— Ну, я передам хозяйке. После того, что случилось, конечно…

— Вот вы же не можете ручаться, что здесь не гуляют несовершеннолетние — а они здесь часто.

— А как несовершеннолетние-то? Документы же смотрят, когда договор заключают.

— Берут квартиру вроде как взрослые, а гуляют потом несовершеннолетние.

— Ну — может…

— А хозяйку мы обязательно найдём.

РАССАДНИК КРИМИНАЛА

Очень популярна квартира в доме №14 на Щетинкина и Кравченко.

— Всю ночь подъезжают такси, — жалуется соседка по балкону, — стоят и ждут. Только отъезжают — и подъезжают снова, и так каждый день… Сейчас, правда, месяц-полтора тихо: вижу, что парень живёт. Видно, сдали в длительную аренду — слава Богу.

В квартире дома №28 на улице Калинина никто не отозвался: это и неудивительно, ведь оживают притоны преимущественно ночью, а днём там всё пристойно и добропорядочно.

Вокруг железной входной двери — следы свежей замазки, а стены подъезда покрыты слоем чёрной копоти. В феврале в съёмной квартире случился пожар. Соседи, у которых от «вечного праздника» за стенами нервы — как натянутые струны, во всём, что ни происходит, винят подозрительных съёмщиков. Пожар случился, уверены они, из-за того, что те разогревали машину: из форточки к авто был протянут провод, который видели все, и случилось, по всей вероятности, короткое замыкание. У одного из жильцов машину как-то ночью разобрали — тоже «квартиранты», не сомневаются соседи. Приметили, проследили, взяли, что надо — и были таковы. Ищи теперь ветра в поле. Никто ведь не спрашивает у них паспорт, уверены жители подъезда: заплатил — и пользуйся, все дела.

Как обстоят дела на самом деле? Заглядывают ли арендодатели в паспорта клиентам, воздерживаются ли впускать на свою площадь несовершеннолетних? — никто за их добросовестность поручиться не сможет.

СЦЕНАРИЙ

…Время — за полночь. В подъезд врывается компания выпивших молодых людей. Пока поднимаются, возбуждённо галдят. Походя колотят по дверям первых попавшихся квартир, хохочут и несутся наверх: их конечный пункт — почасовая на четвёртом этаже. Лязгает железная дверь, и квартира закипает жизнью. Следом за ними подъезд наполняется звонкими женскими голосами. По дверям дамы не бьют, но ошибаются этажом и начинают стучаться в квартиру на третьем.

Время, напомню, — за полночь.

Хозяева, которым это не впервой, только ругаются про себя. Какое-то время девушки ломятся: колотят в несколько рук и звонят в дверной звонок. Потом начинают возмущаться, кто-то догадывается достать телефон — разобрались: шаги поднимаются наверх. Снова лязгает дверь, и подъезд затихает. В квартире — дружественный гомон, долгое время разговоры и хохот. Постепенно, однако, настроение меняется: звуки разговоров становятся надрывнее, интонации резчают, перерастая в мужской ор и женский визг. Потом — хлопанье дверей, и стены сотрясаются от ударов. Кто-то уже бьётся в истерике, дерущимся становится тесно в квартире, и потасовка вываливается в подъезд…

Кто из разбуженных жильцов в разгар ночной пьяной оргии рискнёт сунуться в притон? Как правило, уже неоднократно обращались к участковым — всё бесполезно. Участковые, уверяют жители, теперь и не приезжают: знают, о чём речь.

Поэтому люди прислушиваются к треску стен и потолка, звонят друг другу, чтобы повозмущаться, но… ничего не могут изменить. Ничего не могут сделать и когда под аккомпанемент истерических воплей с потолка в ванной комнате начинает течь вода. И так бывает.

Через день-два, в лучшем случае через неделю, концерт повторяется. И так — годами.

АНОНИМНО НЕ СЧИТАЕТСЯ

В эти дни рейды по «нехорошим» квартирам проводят сотрудники мэрии и правоохранительных органов. Они едут туда, откуда поступают жалобы.

Оказывается, ещё в декабре прошлого года полномочия по отработке почасовых и посуточных перешли от полицейских — к муниципальным служащим, и с жалобами на притоны надо обращаться в мэрию. Телефон — 2-04-89. Ночью они, конечно же, не приедут, однако беспокойную квартиру посетят. Если там никого не окажется, постучатся к соседям: расскажите, что тут у вас и как. Открыть и рассказать надо обязательно — таков порядок работы: проверить сигнал, выслушать устное объяснение, записать показания, получить подписи.

Многие не верят, что такая работа может помочь: слишком уж затянулось противостояние, в котором бессильны даже фигуры в погонах. Что, невесело смеются граждане, могут сделать маленькие муниципальные служащие?

Оказывается, кое-что могут.

Но для этого, повторюсь, надо открыть дверь, когда они в неё постучат, и обо всём рассказать. А ещё лучше — написать заявление, в котором подробно разложить всё, что вам известно о квартире, её собственнике, и расписать все причиняемые беспокойства, вплоть до даты и времени последнего происшествия. Желательно также приложить к заявлению фотоподтверждение того, о чём вы повествуете: потопа и его последствий, например. Гор мусора, которые оставляют после себя посетители. Разбитых в подъезде бутылок, вывороченного во время драки электрического щитка и т.д.

— У нас последние два-три года просто бум с этими посуточными квартирами, — подтверждает Айдаш Ховалыг, главный специалист отдела по профилактике правонарушений мэрии. — Поэтому чем больше вы напишете информации, ссылаясь на конкретные факты, тем лучше. Пишете и собираете подписи. Подписей будет достаточно из трёх — четырёх квартир. Да даже можно из одной квартиры написать. И — от кого. Это обязательно: фамилия — имя — отчество, адрес, телефон. Надо помнить, что заявление не рассматривают, если в нём не указан обратный адрес. К сожалению, в основном люди так и делают — и их заявления остаются без рассмотрения. Зачем отрабатывать то, под чем человек даже не хочет подписаться?

Получается, отмечу, не просто анонимный донос — когда специалисты приезжают на место и стучатся к соседям, те затаиваются дома и делают вид, что их нет. И не берут трубку, когда до них пытаются дозвониться. Или так ещё: в доме №3 на улице Калинина все, кто недавно жаловался на местную посуточную, вдруг дружно объявили, что в их подъезде ничего подобного нет; а хозяйка, которая сама открыла дверь, сердито закричала:

— Какая посуточная? Нет, ничего не знаю!

Пойди разберись.

— Люди от своих слов отказываются, — продолжает Айдаш Ховалыг. — То ли боятся, то ли не хотят мараться. Хотят, чтобы проблема, их беспокоящая, была решена, но — чьими-то чужими усилиями.

Каким может быть результат? Мэрия разыскивает собственника съёмной квартиры и вызывает его «на ковёр». Проводится профилактическая беседа. Минимальное наказание — штраф за нарушение тишины и порядка в ночное время. Если квартиранты нанесли ущерб общедомовому имуществу или владельцу квартиры по соседству, это фиксируется в отдельном акте — получается документ, имеющий юридическую силу. С ним пострадавшая сторона может обращаться в суд. Вместе с тем, как сообщили в мэрии, если жильцы будут настаивать на принудительном выселении зарвавшегося предпринимателя из их дома, то с таким иском в суд может обратиться даже сам орган местного самоуправления. Впрочем, как показывает практика, до этого не доходит. За полгода работы, которой активно занялись в горадминистрации, уже полтора десятка собственников съёмных квартир отказались от своего нелегального бизнеса. Кто-то сдал свои метры в длительную аренду, а кто-то, оказалось, даже и не знал, что его квартира превратилась в криминальную фатеру, и пообещал со всем разобраться. Верить таким или не верить? В любом случае, самое важное — что квартиры эти перестали принимать подозрительных посетителей. Это подтверждают соседи.

* * *

В столице Тувы около пяти сотен многоквартирных домов — и в большинстве из них, скорее всего, есть такая квартира, на которой хозяева зарабатывают, пренебрегая общественным порицанием и жалобами соседей. Сколько преступлений совершается за закрытыми дверями? Сколько юных судеб калечится? — ведь основные их «клиенты», кто бы что ни утверждал, молодые, а зачастую и несовершеннолетние ребята. Чаахольцу ещё повезло: его успели госпитализировать. А вот для кызылского школьника (горожане наверняка помнят этот случай), веселившегося со сверстниками на съёмной квартире в 2011 году, час потехи стал финальной точкой его шестнадцатилетней жизни. «Друзья» перерезали подростку горло.

Виктория КОНДРАШОВА,

газета «Тувинская правда»

Добавить комментарий Отменить ответ